Андрей Гаврилов. С Днем рождения!

В ночь 21 сентября 1955 года родился Андрей Гаврилов.
Мне отрадно поздравить его с Юбилеем - 50 летием. Даже странно, совершенно не верится что это его возраст - он так молод и так щедр!
Берегите его! Он уникален.


18 сентября дома у Андрея Гаврилова состоялся вечерний концерт, на котором он впервые полностью исполнил программу из всех Ноктюрнов Фридерика Шопена, в том виде и порядке, как она будет представлена широкой публике 28 сентября в БЗК.
Можно уже определенно сказать, что событие это чрезвычайное и уникальное в истории фортепьянного исполнительства и по масштабу замысла и по воплощению.
Ноктюрны Шопена - в панораме, сложнейшее, что можно себе представить, несмотря на "расхожую" популярность некоторых из них. Именно психологизм и сложность внутреннего содержания, где музыке доверены самые интимные стороны сердца и сложные коллизии личной жизни композитора, делают их крайне трудными для цельного, поэтичного и правдивого исполнения. Воплотить в звуках и оживить в образах даже один ноктюрн - совсем непростая задача. Совсем недостаточно быть просто пианистом - нужно быть зрелым человеком, обладающим необъятным запасом любви и горьким опытом настоящих страданий, чтобы только приблизиться к тому свету и тьме из которых они сотканы.
Объять в одном концерте все их - подвиг необычайной смелости, таланта и невероятной душевной силы.
Искусство Андрея Гаврилова все более и более становится непохожим на все, что можно услышать в наше время от пианистов даже самого высокого уровня. Годы поисков, скрытой от взоров борьбы и, преодоление, наконец, "провиденциального зла" в своей судьбе вернули миру музыки и России совершенно новую масштабную личность, уникальность которой нужно еще осознать. Он, без преувеличения, едва ли не один в мире сейчас держит в своих руках давно позабытые традиции Антона Рубинштейна и великих мастеров прошлого.

И меня поймут те, кто хоть на минуту задумается - с какой необычайной стороны он подходит к воплощению музыки.
Генрих Гейне в Лютеции описывал в странных фантастических картинах игру гениального Паганини, вызывая легкую иронию над своей необузданной поэтической фантазией. И только впервые соприкоснувшись с искусством мастера, в котором вместо звуков он играет твоей душой и властно уводит с первых нот в свое "магическое сновидение", начинаешь понимать, что это не метафора - так бывает на самом деле! Человек идет напрямую к такой выразительности, при которой перестают существовать или существенно отходят на второй план материальные проявления пианизма. Звуки перестают быть звуками! Они становятся сгустками энергии, которая интерпретируется сознанием в образах и чувствах. Некоторая даже "эскизность" воплощения прорывается тогда, когда исполнитель еще более решительно стремится к мгновенной и рельефной передаче образа. Вспоминается вдруг Рембрандт, Ван Гог, Микеланджело, которые прямо стремились к максимальной художественной выразительности, минуя все постороннее. Начинаешь понимать - что потрясало в игре великого Антона. КАКИЕ бездны видений и пленительных образов заставляли молчать и забывать о всем остальном.
Но и в отделке деталей - россыпи красоты и несравнимого очарования тончайших нюансов там и тут, хотя иногда и принесенных в жертву целому.
Это искусство не для пластинок. Не для индустрии массового вкуса и сознания. Это искусство на пике современности и в то же самое время каким-то образом совершенно глубинно забытое, старое - бетховенское "от сердца к сердцу".
У Андрея нет привольной безмятежности, раздолья и размеренности свободного полета. И это - правда его души. Как нет этих качеств в картинах Ван Гога, Рембрандта, скульптурах Микеланджело, самая Ночь которого вместо спокойного забытья в напряженной позе сопротивляется пробуждению в век "жестокий и постыдный".
Порыв, страстность, нежность, прихотливость, юмор, гнев, слезы, радость, смерть... - широчайшая гамма чувств и красок, положенных уверенной рукой мастера-художника - это искусство Андрея, его жизнь и его достижение, перед которым почтительно склоняют голову все, кто в состоянии увидеть НАСТОЯЩЕЕ в жизни и в искусстве.